отрывок
- План такой, - сказал Толик, когда мы встретились с ним через час. – Начнем для тонуса в «Нельсоне», если только там не показывают Премьер-Лигу, затем короткая передышка в «Акуле» на Гесснер Аллее, потом перемещаемся в Четвертый округ, там угар и преисподняя, а под занавес ползем в Вест поближе к моему дому, потому что в такси к этому моменту нас уже не посадят. Получается некая синусоида, - Толик нарисовал пальцем в воздухе волну. – Или тебе хотелось бы чего-то параболического? Или гиперболического?
- Синусоида меня вполне устраивает, - заверил я.
Секрет мастерства Толика был прост и сложен одновременно. Перед собутыльниками принято изливать душу, а это не всегда удобно, это требует усилий, часто разрушительных. Толику не нужно было ничего рассказывать. Как восточный лекарь, который ставит диагноз по пульсу или по роговице глаза и сразу назначает лечение, Толик обходился без лишних слов.
- Что-то ты задумчивый, - сказал он, когда мы уселись за стол, в заполненном шумными англичанами «Нельсоне». – Зря. Задумываться нельзя. Не в нашей с тобой ситуации, дружище.
- А что такого особенного в нашей ситуации? – мне хотелось услышать его версию.
- Вот, например, я, - Толик уже прикончил свой первый «гиннес» и откинулся на спинку стула. – Я раньше жил в деревне, в Форхе, двенадцать километров от Цюриха. Райское местечко, похоже на Ваганьковское кладбище в Москве, - чисто, тихо, дорого. Рядом с моим домом был ресторан, на горке, в красивом месте. Перед рестораном лужайка, столики прямо на лужайке стоят, зонтики, кусты шарами стриженые, статуи кругом расставлены под старину, вид на Альпы. Благодать. В ресторан этот в основном любители лошадей заезжают. После конных прогулок по живописным окрестностям заворачивают в этот ресторан. Лошадей привязывают в сторонке, сами сидят, в лосинах, в лакированных сапогах, какие у нас в армии складские прапорщики носили. Пьют белое вино, любуются видом. Все очень приветливые, очень улыбчивые. Красивые люди. Почти такие же красивые, как их лошади. Благодать. Идиллия. Каждый день я на эту идиллию смотрел, и, знаешь, что я чувствовал?
- Не имею понятия.
- Я чувствовал ненависть, - Толик резко подался вперед. – Жгучую ненависть! – повторил он. – Почему? Откуда? Непонятно. Я им не завидую. Я обеспеченный человек, я могу купить себе лошадь, сапоги, эти дурацкие лосины. Я могу каждый день сидеть в этом ресторане, пялиться на Альпы, пить шампанское. Но я знаю, что внутренне, сам для себя, я буду выглядеть идиотом. Я не смогу так улыбаться, как они, я буду чувствовать, что мне за мои деньги не доложили ихнего счастья, разбодяжили, подменили. Почему так? – Толик уже немного захмелел, глаза его заблестели. – Почему? – воскликнул он довольно громко.
